Ранее:
Цитадель и площадь Республики.
Цитадель Лилля с высоты птичьего полета напоминает пятиконечную звезду. Эта характерная форма бросается в глаза даже при беглом взгляде на карту города. Крепости я люблю в любом виде, поэтому Цитадель, ведущая свою историю со времен XVII в., стала одним из немногих обязательных к посещению мест, запланированных мной при поездке в этот город. Дойти до нее через центр города и вернуться к вокзалу по бульвару Свободы - таким был мой план.
Удаляясь на северо-запад от центра по не вполне приветливым улочкам города, я представлял себе нечто вроде земляных укреплений Копенгагена, комплекса рукотворных холмов, насыпей и траншей, склоны которых покрыты густым зеленым ковром, а с плоских верхушек глядят во все стороны стволы архаичных артиллерийских орудий. Однако, выйдя к берегу канала, окружающего Цитадель, я не увидел ничего похожего. Вокруг простиралось пустое, присыпанное песком пространство, которое, судя по установленным знакам, обычно используется, как гигантская автопарковка. Метрах в трехстах начиналась линия кустарника, за которой были видны лишь утратившие листву деревья, выстроившиеся вдоль набережной канала, да массивные строения каких-то административных зданий. Единственное, что хоть как-то радовало глаз - высокие башни церкви святого Андрея (Église Saint André, 1756). Хотел было я до нее дойти, но, встретив бурный протест со стороны собственного организма, сдался: за несколько часов невозможно побывать везде.
Но вот, наконец, и внешний периметр стен! Цитадель Лилля (Citadelle de Lille) - один из множества опорных пунктов, возведенных инженерным гением маршала Себастьена ле Претра, маркиза де Вобана (Sébastien Le Prestre de Vauban, 1633-1707), 28 из которых пришлись на франко-бельгийскую границу. С 1667 г., будучи руководителем всех инженерных работ во Франции, Вобан успел существенно модернизировать около 300 крепостей по всей стране и построить 37 новых, включая лилльскую. Внутрь Цитадели ведет авеню имени 43-го пехотного полка (Avenue du 43ème Régiment d'Infanterie), подразделения, особо отличившегося в боях под Верденом (Verdun) в ходе Первой мировой войны.
В 1667 г. армия Людовика XIV (Louis XIV Le Grand, 1638-1715) выбила испанцев из Лилля. Тут же встал вопрос о строительстве оборонительных укреплений. Внимание короля привлек план, предложенный маркизом де Вобаном. По замыслу военного инженера, противник не смог бы приблизиться ни к одной из стен новой крепости, представляющей собой систему из пяти бастионов, предварительно не попав под обстрел с соседних огневых позиций. Для строительства было выбрано топкая местность у слияния рек Дюле (Deûle) и Буке (Bucquet), что позволяло использовать болото и грязь как дополнительную преграду для армии неприятеля. Особая система шлюзов позволяла превратить территорию вокруг крепости в озеро площадью свыше 1700 га и глубиной до полуметра. С городом крепость соединяла мощеная дорога, вдоль которой позже прорыли канал. К началу 1671 г. строительство было завершено. Цитадель казалась абсолютно неприступной и получила название "Королевы крепостей" (Reine des Citadelles), полностью исполнив свое предназначение по обороне города в 1708 г. в ходе Войны за испанское наследство, и позже, в 1792 г., когда Лилль безуспешно пытались захватить австрийцы. В XIX в. крепость утратила свое военное значение, а в 2008 г. вошла в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Контрольно-пропускной пункт на въезде во внутреннюю территорию крепости, где с 2005 г. расположен штаб Сил быстрого регирования НАТО во Франции (HQ RRC-FR, Headquarters Rapid Reaction Corps-France). Проход, соответственно, запрещен.
Королевские ворота (la porte Royale) украшены позолоченным символом Короля-Солнца, а также барельефом, символизирующим воинскую доблесть французской армии. На тринадцати флагштоках развеваются флаги государств, чьи подразделения входят в состав СБР: США, Великобритании, Германии, Франции, Бельгии, Болгарии, Греции, Италии, Нидерландов, Португалии, Румынии, Испании и Турции.
Все названия на территории Цитадели военизированные. Дорожка, огибающая бастионы крепости, называется Тропой бойцов (Voie des Combattants). Где та грань, за которой военно-историческая романтика превращается в пафос? Говорят, что здешнему пафосу успешно противостоят козлы особой породы, которых выпускают попастись на стены крепости, тем самым сохраняя экологию острова в естественном состоянии. Кто-то видел тут даже мирно пасущихся яков. На мою же долю выпали вечно галдящие чайки и несколько простуженных ворон.
Сотни жителей города ежедневно приходят к Цитадели на прогулку или пробежку. А с 1950 г. у ее стен открылся зоопарк, особой гордостью которого служит семейство малых панд. Конечно же, в день моего посещения зоопарк был закрыт. И это ведь не первый и не последний случай, когда у меня не складывается встреча с пандами! Полгода спустя я пытался посмотреть на них в венском зоопарке и тоже - безрезультатно.
Почтовый голубь (pigeon voyageur) был основным средством коммуникации во французской армии времен Первой мировой войны. После того, как Германия оккупировала север Франции, содержание голубятни каралось тремя годами тюрьмы, а задержанного при попытке выпустить голубя немцы расстреливали, как шпиона. Тем не менее, не имея других средств связи, французские патриоты продолжали тайно использовать голубиную почту, что стоило жизни многим из них. Au Pigeon Voyageur - монумент расстрелянным за нарушение "антиголубиного закона" французам и их птицам. Интересно, что некоторых переживших войну голубей впоследствии даже наградили медалями!
"Расстрелянный Лилль" (Lille à ses Fusilles, 1929) - памятник лилльским патриотам времен Первой мировой войны, сражавшимся с немецкой оккупацией. Четыре фигуры, ожидающие расстрела, изображают участников группы Сопротивления "Комитет Жаке" (le Comité Jacquet): коммерсанта Жоржа Мертенса (George Maertens), лейтенанта Эжена Деконинка (Eugène Deconynck), рабочего Силвера Верхульста (Sylvère Verhulst) и виноторговца Эжена Жаке (Eugène Jacquet). Интересно, что лишь у одного из этих героев французская фамилия, остальные имеют нидерландские, а скорее, фламандские корни. Рядом с ними - тело Леона Трулена (Léon Trulin), юноши, схваченного немцами при попытке передать англичанам важную разведывательную информацию.
Когда-то река Дюле была полноводной, и в этом месте находился городской порт Лилля. Но уже в середине XVII в. маркиз де Вобан писал, что перевозку грузов проще осуществлять гужевыми повозками, поскольку река сильно обмелела, берега ее узкие и повсеместно застроены, вследствие чего она совершенно непригодна к судоходству. Сейчас же почти на всем своем протяжении Дюле убрана в подземные трубы, а от речного порта остался лишь небольшой заливчик, которого едва хватает на несколько утиных стай.
Вместо портовых складов возвели новостройки. Вида они не портят, поскольку в этой части города исторической застройки почти не осталось. Жить здесь, наверное, недешево: вид на воду, близость Цитадели. Только чайкам хоть бы что - им везде бесплатно!
Памятник маршалу Фошу (Ferdinand Foch, 1851-1929), выдающемуся полководцу, стратегу и политику, установлен на одноименной авеню (Avenue Foch). Маршал также знаменит тем, что поставил подпись под Компьенским перемирием, завершившим Первую мировую войну. На волне эйфории, охватившей послевоенную Европу, Фош получил звание фельдмаршала Великобритании, а позже, будучи военным советником польской армии во время Великопольского восстания - и маршала Польши, что отображено на постаменте памятника.
"Dors, min p'tit quinquin,
Min p'tit pouchin, min gros rojin
Te m'fras du chagrin
Si te n'dors point ch'qu'à d'main."
Колыбельная "Крошка-малыш" (P'tit Quinquin), написанная на пикардийском диалекте в 1853 г., со временем привратилась в марш, под который солдаты провинции Нор-Па-де-Кале уходили на войну, а затем - и в неофициальный гимн этого французского региона. На фото ниже - Statue du P'tit Quinquin, монумент, установленный в память об этой песенке и ее авторе, пикардийском поэте и шансонье Александре Десруссо (Alexandre Desrousseaux, 1820-92).
В центре площади Республики (Place de la Republique) расположен амфитеатр, который активно реставрировали. Пришлось забраться на какие-то строительные контейнеры, чтобы сфотографировать это здание в классическом стиле - городскую префектуру (Préfecture de Lille, 1905).
Примечательно, что площадь Республики находится на месте бывшей городской стены, которую снесли в 1865 г. Сейчас, глядя на окружающие площадь здания, и не верится.
Дворец изящных искусств (Palais des Beaux-Arts de Lille) расположен напротив префектуры. Экспозиция музея ведет свою историю от коллекции семьи Ватто (Watteau), которая провела каталогизацию произведений искусства, экспроприированных у дворян, бежавших от французской революции. В 1808 г. указ о создании национальных музеев в 15 городах Франции подписал Наполеон Бонапарт. Современное здание музея, ранее располагавшегося в одной из церквей Лилля, построили по инициативе и под руководством мэра города в 1892 г. На сегодняшний день это второй по значению после Лувра музей страны.
Если с площади Республики перейти бульвар Свободы (Boulevard de la Liberté), то оказываешься на площади Ришбе (Place Richebé), украшением которой служит конная статуя генерала Федерба.
Луи Федерб (Louis Léon César Faidherbe, 1818-89) вошел в историю, как губернатор Сенегала, будучи по совместительству ученым-лингвистом. Так часто бывало в эпоху колониальных завоеваний: во время работы человек вывозит из колонии в метрополию все мало-мальски ценное и рубит в капусту недовольное этим местное чернокожее население, а в свободное от работы времени изучает языки туземных племен, составляет словари и посещает научные симпозиумы.
Площадь Ришбе была конечным пунктом моей культурной программы. Самое время было перейти к программе гастрономической. По улице Молинель (Rue du Molinel) я возвращался в исторический центр Лилля, высматривая по стронам подходящую брассерию.
После того, как мне по очереди отказали в нескольких ресторанах без видимой причины, я начал подозревать, что мне придется ложиться спать голодным. Объяснялись мы с неанглоговорящими официантами и барменами, как принято, на пальцах, и понять, в чем проблема, мне так и не удавалось. лишь вернувшись в Бельгию я узнал, что еду во французских ресторанах готовят не целый день, а с длительным перерывом, который продолжается с одиннадцати утра, когда заканчивается время завтрака, до четырех-пяти часов вечера, традиционного времени вечерней трапезы. Соответственно, в часы моего пребывания в Лилле еду не готовил никто, кроме арабских маргиналов, предлагающих сомнительного вида пиццу, шаверму и кебаб. Жирная восточная кухня не входила в мои планы, поэтому я отчаянно продолжал поиски.
Если когда-нибудь будете в Лилле, не теряйте времени - идите в "Брассерию Андре" (Brasserie André) ! Я оказался на Бетюнской улице (Rue de Béthune) совершенно измученным, но радушному и словоохотливому хозяину этого прекрасного заведения удалось вернуть меня к жизни при помощи прекрасной франко-фламандской кухни и превосходного бир-де-гарда L'Angelus. К остаткам праздничной иллюминации на улицах города я вышел сытый и довольный.
На сытый желудок мне уже не хотелось продолжать знакомство с городом. На площадь де Голля я вышел случайно и, немного посмотрев на иллюминацию, неспешно побрел в сторону вокзала.
Согревшийся и уставший, я возвращался в бельгийский Варегем (Waregem). Понимая, что на последний автобус уже не успеваю, я решил воспользоваться визиткой таксомоторной компании, которую преусмотрительно взял на стойке администратора в гостинице. Оказалось, что здесь меня ждет сюрприз. Диспетчер, бывший, как оказалось позже, владельцем компании, пообщал подать машину к железнодорожной станции Варегема в течение 10 минут. На что я возразил, что хотел бы ехать через час, поскольку сейчас только отъезжаю от Gare de Lille Flandres. Удивленный голос ответил мне, что исполнить этот заказ никак невозможно, поскольку у него всего две машины (sic!), одна из которых в ремонте, а другая через час будет на полпути в Антверпен (Antwerpen). И это - единственное такси в округе! Было похоже, что после прибытия в Варегем четыре с лишним километра до гостиницы мне придется пройти пешком, с чем категорически не соглашались натруженные ноги, однако голос в телефоне после напряженных раздумий сообщил, что постарается уладить этот вопрос и перезвонит позже.
Мой спаситель действительно перезвонил, когда я, уже потеряв всякую надежду, пересек франко-бельгийскую границу, и сообщил, что машина будет подана к моменту прибытия поезда, после чего, не дождавшись даже благодарности, повесил трубку и более на мои звонки не отвечал. Меня же интересовало, откуда я узнаю, какая именно машина у вокзала - моя? И где она будет стоять? Ведь выход со станции есть по обе стороны от железной дороги. К моему радостному удивлению оказалось, что у платформы находится всего одна машина! Всего одна единственная, других в зоне видимости не было. Ну, не привык, до сих пор не смог я привыкнуть к ритму и образу жизни фламандских деревень!..
Комментариев нет:
Отправить комментарий