Hannover, Germany - март 2011, часть 3

В предыдущих сериях:
- Ганновер, часть 1. В поисках "красной нити",
- Ганновер, часть 2. Старый город и набережная Лайне.

Утром, пробудившись пораньше и позавтракав чем-то итальянским, я направился к близлежащему водоему, еще накануне привлекшему мое внимание на карте своей необычной прямоугольной формой. Более того, путь к центру и, наконец, Новой ратуше, можно было проложить и по берегу этого озера, отчего он не становился длинее.

С погодой повезло. Утреннее солнце достаточно нагрело воздух уже к девяти часам, и даже в расстегнутом пальто мне было жарковато. Плюс четырнадцать в Ганновере по сравнению со стабильным нулем в Петербурге - та еще разница! По солнечной стороне Sextrostraße и Lehzenstraße, мимо чистых и уютных многоквартирных трех- и пятиэтажных домов из серого и красного кирпича, вскоре я дошел до очень живописного квартала на Auf dem Emmerberge. Как это все-таки здорово, когда каждый дом на улице отличается от соседних!

Вот оно - Maschseе, рукотворное озеро на месте бывших заливных лугов. С удивлением обнаружил, что восхищаться тут особо нечем. Ну, озеро и озеро. С запада к нему примыкает не то чтобы очень благоустроенный парк, в котором также расположен стадион местного футбольного клуба Hannover-96 - AWD-Arena. С востока набережная представляет собой неширокую пешеходную зону с двумя рядами деревьев - любимое место ганноверских бегунов от инфаркта. На юге - железнодорожные пути, и лишь к северу от озера - живописный парк при Новой ратуше. Думал, что в теплое время года, когда деревья покроются листвой, это место будет выглядеть более привлекательно. Но, оказавшись здесь в мае, снова не увидел ничего особенного.

Интересно это озеро, пожалуй, лишь своей инженерной и исторической составляющей. Мысли о том, чтобы создать в этом месте искуственное водохранилище, оберегающее к тому же окрестные фермы от весеннего разлива Лайне, возникали еще в середине XIX в. Но лишь в январе 1926 г. городское управление выделило деньги на разработку проекта озера, хотя сами работы по различным причинам не начинались до 1934 г. К этому времени к власти пришла небезызвестная NSDAP, одними из первоочередных задач которой были сокращение безработицы и насаждения в среде истинных арийцев любви к спорту и здоровому образу жизни. Обе эти задачи решались при помощи строительства Maschsee как нельзя лучше! В течение двух лет добровольцы-землекопы, зарплата которых составляла чуть больше тогдашнего пособия по безработице, под нескончаемую пропаганду доктора Геббельса при помощи собственного инструмента (!) выбрали свыше 780 тысяч кубометров грунта, в результате чего и появилось озеро почти 2.5 км в длину и до 530 м. в ширину, предназначавшееся для занятий плаванием, греблей и т.п. В 1936 г., как раз к Олимпиаде, проект был сдан, что сопровождалось многотысячными военизированными шествиями, парадом и фейерверком. Удивительно, но озеро напрямую не соединяется с питающей его рекой. Вода нагнетается в него посредством мощных насосов, а чистоту воды гарантирует специальная система фильтрации. Как бы там ни было, получается, что озеро - своего рода памятник национал-социализму, ну, или подвигу трудового народа под предводительством национал-социалистической партии. Как и колонна, которую венчает бронзовая фигура олимпийского факельщика (Fackelträgersäule).

Свастику на колонне с факельщиком осторожные немцы впоследствие сбили. Нет, я понимаю, конечно, что изображение свастики в Германии официально запрещено, но это же все-таки исторический памятник! Колонну оставили, имперского орла оставили, а свастику стыдливо стерли. Идиотизм, я считаю, прятать часть собственной истории, чтобы окружающие не сделали строгое "ата-та!" пальцем... Ну, или снесли бы уж колонну целиком.

Ну и, конечно же, Новая ратуша (Neues Rathaus, 1901-1913) в утреннем свете. Вид со стороны Машпарка (Maschpark). Здание строилось 12 лет и обошлось городскому бюджету в 10 млн. марок. Поскольку почвы здесь болотистые, фундамент здания опирается на 6026 буковых свай. На верхнем ярусе купола - смотровая площадка, куда довозит "кривой" лифт, 43-метровые шахта и направляющие которого своей формой повторяют изгиб купола. Я наверх не поднимался, потому что в то время не знал ни про лифт, ни про то, что туда вообще можно залезть. Архитектор Лавес к строительству ратуши отношения не имел, здание возведено Германом Еггертом (Hermann Eggert) и Густавом Хальмхубером (Gustav Halmhuber).

Потрясающе красивое место, именно тут Ганновер меня приятно поразил! Можно даже сказать, что в это здание я влюбился. Провел в Машпарке с сигарой и пивом часа полтора, просто сидя на скамейке и любуясь красотой Новой ратуши. И фотографий наделал десятка два. Твердое второе место в моем личном рейтинге европейских красот после набережной Граслей в бельгийском Генте!

Площадь Ватерлоо (Waterlooplatz) и 46-метровая триумфальная колонна, установленная здесь в 1831 г. архитектором Лавесом (тем самым, что оперный театр построил) в память о победе над Наполеоном. В битве при Ватерлоо в 1815 г. участвовали и ганноверские войска. В оформлении колонны ожидаемо использованы стволы французских пушек, захваченных по итогам битвы.

Богиня Победы спешит водрузить кому-то на голову лавровый венок. А если и промахнется, то у нее еще два есть. Я предусмотрительно держался поодаль: вдруг еще меня выберет?..

Здание земельного архива и главного городского архива Ганновера (Niedersächsisches Landesarchiv - Hauptstaatsarchiv Hannover). Считается, что это тоже площадь Ватерлоо, хотя технически здание находится на Lavesallee, т.е., аллее архитектора Лавеса, который и колонну здешнюю, и оперный театр, и много чего еще в городе настроил.

Перед входом в архив - памятник Карлу Августу фон Альтену (Karl August von Alten, 1764-1840), ганноверскому и британскому генералу, отличившемуся при Ватерлоо, командовавшему оккупационными войсками во Франции, а позже - военному министру и министру иностранных дел королевства Ганновер.

Площадь Семерых-из-Гёттингена и одноименная скульптурная группа. В 1833 г. указом короля Вильгельма IV (Wilhelm IV, 1795-1861) Ганновер принял Конституцию, составленную группой юристов под руководством доцента Гёттингенского университета Фридриха Дальмана (Friedrich Christoph Dahlmann, 1785-1860). После смерти Вильгельма в 1837 г., трон перешел к его брату, упоминавшемуся ранее Эрнсту-Августу I, который уже через две недели после восхождения на престол отменил основной закон государства.

Дальман и еще шесть профессоров Гёттингенского университета, в том числе Якоб (Jacob Ludwig Karl Grimm, 1785-1863) и Вильгельм Гримм (Wilhelm Karl Grimm, 1786-1859), те самые, с детства известные братья-сказочники, в знак протеста отказались присягнуть новому королю, и лишились за это своих мест, причем Якобу Гримму вместе с еще двумя профессорами было предписано в 3 дня оставить пределы королевства. Ссылка была пожизненной. Эти события вызвали волну протеста по всей Германии, особенно в ученых кругах, и серьезно подорвали репутацию университета в Европе на многие годы. Думаю, что Якоб Гримм - крайний слева, поскольку в университете он заведовал кафедрой филологии, на что намекает книга в его руках.

Кто есть кто "за воротами" - непонятно. Поясняющих табличек я, к своему удивлению, не обнаружил. Четыре оставшихся профессора, включая Гримма-младшего, хоть и не были приговорены к ссылке, очень скоро также покинули Ганновер. Жить им было не на что, единственным источником к существованию были пожертвования, собираемые коллегами - профессорами различных германских университетов. Но закончилось все хорошо: под давлением общественности соседние немецкие государства предложили университетские кафедры всем изгнанникам. Братья Гримм стали таким образом ординарными профессорами при Берлинском университете и действительными членами Берлинской академии наук.

Среди выпускников Гёттингенского университета - Любовь Запольская, одна из первых женщин-математиков в России, последний поэт немецкой "романтической эпохи" Генрих Гейне (Christian Johann Heinrich Heine, 1797-1856), бывший канцлер Германии Герхард Шрёдер (Gerhard Fritz Kurt Schröder), известный тибетолог и один из руководителей нацистской мистической организации 'Ahnenerbe', штурмбаннфюрер СС Эрнст Шефер (Ernst Schäfer), а также композитор унд продюсер Дитер Болен (Dieter Bohlen). Согласно тексту "Евгения Онегина", там же обучался и некто Владимир Ленский.

Продавцы воздушных шариков в квартале Крёпке (Kröpcke). Место пересечения Георгштрассе и Вокзальной - настоящая Мекка для транжир! Здесь сплошь одни магазины, пассажи и бутики, а посреди Вокзальной, по всей ее длине - подземный променад имени Ники Сен-Фалль, сливающийся с торговым комплексом в здании Центрального вокзала. Где-то там, на подземном уровне, я закупил на пробу несколько местных сигар из доминиканского табака, а в кондитерском магазине на углу - килограммовую коробку шоколада в подарок. Кстати, знакомый шокоголик утверждает, что ганноверский шоколад даже вкуснее бельгийского!

Тут я понял, что забегавшись вокруг да около я где-то пропустил церковь Св. Эгидия, и потопал обратно, уже по третьему, наверное, кругу. Проходя мимо Рыночной площади не удержался, чтобы не сфотографировать Старую ратушу и вылезающую из-за нее башню "сатанинской" церкви еще раз, уже при свете солнца.

Пока искал церковь, случайно набрел на двухэтажный магазин моделей автомобилей и всяких разностей к знаменитым немецким железным дорогам. В этом магазине я, признаюсь, провел часа два, надолго прилипая к каждой витрине и разглядывая мельчайшие детали старинных "фордов", болидов "Формулы 1" и паровозов Трансконтинентальной железной дороги. Чего тут только нет, но, если я начну об этом рассказывать, то уже не остановлюсь, поэтому лучше и не начинать. А пока - церковь Св. Эгидия (Aegidienkirche), которая оказалась совсем рядом.

Церковь XIV в. была уничтожена ночной бомбардировкой 8-9 октября 1943 г. После войны ее решили не восстанавливать, превратив в мемориал жертв войны и насилия двух мировых войн. На уцелевшей колокольне установлен колокол, отлитый в Хиросиме - символический подарок одного города, уничтоженного войной, другому. Не знаю, залезает ли наверх звонарь, или все давно делает автоматика, но периодически с колокольни разносится по округе торжественная и печальная мелодия.

Мне кажется, подобные памятники-предупреждения куда сильнее воздействуют на человека, нежели огромные пафосные многотысячетонные фигуры Воинов или Матерей. Разрушенная церковь не давит своим величием, но заставляет задуматься. В общем, это второе место в Ганновере, которое произвело на меня сильное впечатление.

Вид на церковь Св. Креста из старого города и золотой петушок на шпиле как бесплатное приложение. В желтом доме слева располагается социальное кафе AnniWay, в котором, среди прочего, угощают свежайшей выпечкой из соседней пекарни. "Фишка" этого заведения в безумно раскрашенных стульях. Причем, безумно в буквальном смысле, поскольку раскрашены они по большей части душевнобольными. Любой понравившийся стул можно приобрести, тем самым оказав материальную помощь соответствующим медицинским учреждениям.

Земельный совет или Ландтаг (Landtag) в здании замка Лайнешлосс. Портиком замка жители Ганновера очень гордятся, находя его архитектурным шедевром. Справшиваешь, что можно посмотреть в городе, и тебе реально отвечают: Новую ратушу и портик замка Лайнешлосс. Ни разу не сомневался, что авторство этого портика принадлежит архитектору Лавесу.

Замковый мост анфас. Собирался же я вчера выкурить здесь сигару? Значит, время пришло. Прекрасно, что в старом городе я, наконец, обнаружил магазин с правильным алкоголем, где закупился правильным немецким пивом. Проблема Германии, как и большинства европейских стран, в том, что космополитичные светлые лагеры и пильсы типа Holsten или Heineken можно купить на каждом углу, в любой продуктовой лавке, супермаркете, газетном киоске и т.п. В зависимости от государства, устанавливается верхний порог крепости. Обычно от 3,5 до 4,5 градусов. Все, что выше по крепости, продается только в специализированных магазинах! Поэтому пивная охота в Европе порой превращается в весьма тяжелое и утомительное дело. Но мне в этот раз повезло, поэтому я смотрел на мост со своей скамейки, дымил сигарой и запивал это дело прекрасным копченым пивом!..

Фонтан Дюве (Duve-Brunnen, 1916). Йоганн Дюве (Johann Duve) был коммерсантом, банкиром и меценатом, одним из богатейших людей Ганновера XVII в. Он щедро жертвовал деньги на городское строительство, благодаря ему проводились восстановительные работы в церкви Св. Креста и Рыночной церкви. Как бы сказали сейчас, Дюве был эффективным менеджером, в результате чего его ведению был доверен монетный двор. Однако это оказалось для бизнесмена слишком сильным испытанием. Он проворовался, был отстранен от службы и вскоре обанкротился.

Просто красивый дом на Maschstraße. Никаких историй про него у меня нет.

Музей Нижней Саксонии (Niedersächsischen Landesmuseums), специализирующийся на живописи и скульптуре, а также естественных науках, геологии и зоологии. Похожее на дворец здание в стиле неоренессанс было построено в 1902 г. по проекту Хуберта Штира (Hubert Stier) специально под музей, поскольку здание нынешнего Дома художника уже не вмещало постоянно растущую экспозицию.

Непонятная черная морда торчит из цветочной клумбы рядом с Новой ратушей у музея Августа Кестнера (Museum August Kestner). Что она означает и почему показывает язык, опять же, осталось невыясненным. Музей же специализируется на египетской и греко-романской культурах, к которым означенная морда вроде бы не может иметь никакого отношения. Сфотографировал и тоже показал ей язык. Я заметил, что многие так делают.

И не прощание - парадный фасад красивейшего здания Ганновера...

А дальше я проголодался, набрел на приличную харчевню, в которой провел некоторое время в компании перечного стейка с пивом, после чего побродил по магазинам в районе Крёпке, забрел в марокканско-турецкий квартал где-то у вокзала и, наконец, ощутил, что устал. По пути в отель купил вина и закончил вечер у телевизора, наблюдая за каким-то чемпионатом по гольфу, где Тайгер Вудс (Tiger Woods), как обычно, не блистал. А в шесть утра на следующий день я уже грузился в самолет, улетающий в Петербург.

Резюмирую. 
По моему скромному мнению, все "красоты" Дюссельдорфа не стоят и части Новой ратуши Ганновера! Хотя по сути оба города довольно унылые и маловыразительные. Да, сыто и комфортно, как повсюду в Германии, но сытость эта с поволокой на глазах, дремотная. В Ганновере хорошо дремать на лавочке в парке, больше тут делать нечего. В Дюссельдорфе и дремать-то - не очень. 

В Германии хороший шоппинг. Это, пожалуй, единственный довод для меня посетить еще какой-нибудь крупный немецкий город. И то, скорее всего, проездом. 

В то же время, я надеюсь, что у меня дойдут руки до путешествия по Баварии и югу Германии. Подозреваю, что эта часть страны сможет произвести на меня диаметрально противоположное впечатление. Ну и, конечно, пиво. Пока в обоих городах, а в Ганновере - особенно, пиво было, мягко говоря, не ахти. В то же время привозное немецкое пиво встречалось и выше всяких похвал. Значит, нужно ехать в другие места! Опять же, на немецкие юга и во всякие маленькие городки, знаменитые своими пивоварнями, а вовсе не выставками, королями или прочими ратушами.

Бонус:

А вот так Новая ратуша выглядела вечером 3-го мая 2011 г., когда Маш-парк весь цвел, как сумасшедший. К сожалению, днем вырваться сюда, чтобы посмотреть на цветущий весенний город, в течение трех дней так и не получилось - все время сожрало "деловое пьянство" на выставке CeMAT 2011.